нулевая (к)мната 2024
Что такое Plague: Артур Голяков о кураторстве, логике сетей и агрегаторном искусстве
Текст: Алиса Гранова
Редактор: Анастасия Тихомирова
Фотографии взяты из соцсетей проекта
30 декабря 2022
Plague — кураторская группа из Краснодара, основанная в 2018 году художниками Артуром Голяковым, Пашей Безором, Стасом Лобачевским и Ваней Венмер. Команда работает с эстетикой постцифрового и объектно-ориентированного искусства.
Поговорили с Артуром Голяковым о выставочных проектах и философии объединения, открытии выставочного пространства в Казани и будущем современного искусства в России.
Plague — кураторская группа из Краснодара, основанная в 2018 году художниками Артуром Голяковым, Пашей Безором, Стасом Лобачевским и Ваней Венмер. Команда работает с эстетикой постцифрового и объектно-ориентированного искусства.
Поговорили с Артуром Голяковым о выставочных проектах и философии объединения, открытии выставочного пространства в Казани и будущем современного искусства в России.
— Что такое Plague?
— Plague — в первую очередь кураторский коллектив и арт-группа. В 2020 году команда открыла свое artist-run пространство Plague Space в Краснодаре, и совсем недавно Plague Office в Казани.
— С чего начиналось первое арт-пространство Plague в Краснодаре?
— Это было логичное продолжение нашей кураторской деятельности. Первые два года существования группы (с 2018 по 2020), мы делали выставки в различных местах, которые не предназначены для этого. В какой-то момент мы задумались об открытии собственного пространства, где мы могли бы показывать выставки художников интересных лично нам.
— Почему именно Plague? Расскажите историю нейминга? Кажется, это связано с темной философией?
— Мы не связывали это ни с какой философией, хотя здесь определённо могут быть переклички. Нас интересовала логика сетей, разворачивание в пространстве, вспышки в разных местах и разрастание.
— Расскажите про команду нового Plague Office — кто чем занимается сейчас?
— Команда все та же, но постоянно физически присутствуем я и Зухра Салахова, которая присоединилась к нам осенью 2022 года. На открытие к нам приезжал еще один участник нашего коллектива — Ваня Венмер из Краснодара.
Кроме участников Plague в выставке представлены работы наших соседей по мастерским: Артема Сильвера и Саши Шардак, а также нашего знакомого мебельщика и строителя Дениса Быкова. Денис часто помогает нам с монтажом и ремонтом.
Кроме участников Plague в выставке представлены работы наших соседей по мастерским: Артема Сильвера и Саши Шардак, а также нашего знакомого мебельщика и строителя Дениса Быкова. Денис часто помогает нам с монтажом и ремонтом.
— Стиль Plague мрачный, готический. Что он выражает?
— Стоит отделять стиль Plague от стиля Plague Space, в «спейсе» бывают довольно милые и веселые выставки. Можно вспомнить Ok boomer, 3+1 — выставку нашего коллектива сделанную совместно с детьми.
Наш стиль может действительно показаться мрачным, но вряд ли готическим, за исключением отдельных работ и авторов. Я не считаю наш стиль мрачным, он такой какой есть, и определяя его как мрачный, мы исключаем все неудобное и «мрачное» из нашей повседневности, обманываем себя и выстраиваем неустойчивые конструкции. Здесь вопрос не о стиле, а о восприятии.
Наш стиль может действительно показаться мрачным, но вряд ли готическим, за исключением отдельных работ и авторов. Я не считаю наш стиль мрачным, он такой какой есть, и определяя его как мрачный, мы исключаем все неудобное и «мрачное» из нашей повседневности, обманываем себя и выстраиваем неустойчивые конструкции. Здесь вопрос не о стиле, а о восприятии.
— Капитализм: адская машина или двигатель прогресса? Как выражают создатели свое отношение к нему?
— Капитализм определённо дьявольское изобретение. Не встречал художников, которые бы его поддерживали. В капитализме, на мой взгляд, нет безоговорочно положительных качеств, а прогресс порождает новые изощренные формы угнетения, отчуждения и зависимости.
— На какие средства работает пространство и есть ли у вас спонсоры?
— Спонсоров нет — мы содержим пространство и делаем в нем выставки на свои средства.
— В вашем стейтменте на сайте plague.pro написано про эстетику постграффити. Не могли бы вы рассказать подробнее про неё, назвать примеры ваших работ или выставок, в которых эта эстетика раскрывается?
— У троих участников группы есть граффити бэкграунд, речь о субкультурном понимании граффити, которое для избежания путаницы лучше определить как «name writing».
Это субкультура, которая зародилась в Нью-Йорке в 80-е годы, основная деятельность ее участников, сводится к написанию своего имени в публичных пространствах. Такой опыт, особенно когда он длится более 10 лет, вырабатывает определенные привычки и навыки, как в восприятии города, так и в способах взаимодействия с ним.
Простейшие примеры: оказавшись в новом месте автоматически пробежать взглядом по точкам, где могут быть расположены камеры; собирать фото архивы странных уличных находок, различных предметов, функционал которых изменен или доработан. Можно свести все к особой оптике и внимательности.
Это субкультура, которая зародилась в Нью-Йорке в 80-е годы, основная деятельность ее участников, сводится к написанию своего имени в публичных пространствах. Такой опыт, особенно когда он длится более 10 лет, вырабатывает определенные привычки и навыки, как в восприятии города, так и в способах взаимодействия с ним.
Простейшие примеры: оказавшись в новом месте автоматически пробежать взглядом по точкам, где могут быть расположены камеры; собирать фото архивы странных уличных находок, различных предметов, функционал которых изменен или доработан. Можно свести все к особой оптике и внимательности.
А что насчет выставок: можно привести в качестве иллюстративных примеров выставки First Blood (в Street burg, Краснодар, 2018) и Credit History (off-site show в рамках первой части выставки Dirty Laundry, 2022). Но когда мы говорим о постграффити, мы имеем в виду более сложные и неочевидные моменты.
Например, прийти в странное место, установить объекты искусства, задокументировать и уйти. Это очень похоже на практику граффити, учитывая, что в больших городах как Москва, рисунки на стенах иногда живут меньше суток, и основная масса зрителей видит их только в сети.
Например, прийти в странное место, установить объекты искусства, задокументировать и уйти. Это очень похоже на практику граффити, учитывая, что в больших городах как Москва, рисунки на стенах иногда живут меньше суток, и основная масса зрителей видит их только в сети.
— Агрегаторное искусство — что это, расскажите вашими словами. Есть ли у него будущее в России после 2022 года?
— Я понимаю, что вы имеете в виду, но я не согласен с таким определением как агрегаторное искусство. Это описывает только один из способов (ре)презентации искусства и некоторых манипуляций в связи с этим, например выставки, которые не существуют физически.
Если учитывать, что здесь отличительной чертой является документация выставки и ее распространение в интернете на различных ресурсах, которые публикуют выставки, то это не про будущее отдельного направление, а про то, что сегодня никакое искусство не может не учитывать переход в онлайн. На мой взгляд это уже факт.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, но я не согласен с таким определением как агрегаторное искусство. Это описывает только один из способов (ре)презентации искусства и некоторых манипуляций в связи с этим, например выставки, которые не существуют физически.
Если учитывать, что здесь отличительной чертой является документация выставки и ее распространение в интернете на различных ресурсах, которые публикуют выставки, то это не про будущее отдельного направление, а про то, что сегодня никакое искусство не может не учитывать переход в онлайн. На мой взгляд это уже факт.
Если вы имели в виду общие стилистические или эстетические особенности, которыми часто и очень неуклюже пытаются объединить различные сегодняшние направления в искусстве, встречающиеся в агрегаторах, я могу сказать только то, что в России у искусства сложные отношения с будущим.
В лучшем случае искусство в нашей стране отстает на 5-7 лет. В этом плане не только у «агрегаторного искусства», а у искусства в целом, будущего не было и до 22 года, за исключением 3-5 проектов или имен.
В лучшем случае искусство в нашей стране отстает на 5-7 лет. В этом плане не только у «агрегаторного искусства», а у искусства в целом, будущего не было и до 22 года, за исключением 3-5 проектов или имен.
читайте также