нулевая (к)мната 2024
Центр vs окраина: как функционирует галерея в квартире панельного дома
Текст: Дарья Досекина
Редактор: Анастасия Тихомирова
5 октября 2022
В феврале 2022 года Илья и Снежана Михеевы сделали из жилой комнаты чёрное пространство, где провели первую выставку. Так появилась ОССИ «МИ» или Окраина Самарского Современного Искусства – самоорганизованная квартирная галерея в отдалённом районе города. На улице Ташкентской нельзя купить ванильный раф, посидеть на веранде кафе с видом на Волгу и спокойно пройтись после одиннадцати вечера. Зато можно взять в «МИ» книги о современном искусстве и посмотреть работы местных художников. Поговорили с организаторами о децентрализации культурной жизни и о том, как влияет на жизнь галерея в квартире.
В феврале 2022 года Илья и Снежана Михеевы сделали из жилой комнаты чёрное пространство, где провели первую выставку. Так появилась ОССИ «МИ» или Окраина Самарского Современного Искусства – самоорганизованная квартирная галерея в отдалённом районе города. На улице Ташкентской нельзя купить ванильный раф, посидеть на веранде кафе с видом на Волгу и спокойно пройтись после одиннадцати вечера. Зато можно взять в «МИ» книги о современном искусстве и посмотреть работы местных художников. Поговорили с организаторами о децентрализации культурной жизни и о том, как влияет на жизнь галерея в квартире.
“
ОССИ «МИ» — это пространство в квартире панельного дома на окраине города. Галерея работает по выходным, цена за вход – любая бумажная купюра. Каждые две-три недели кураторы меняют экспозицию. В «МИ» есть библиотека с книгами из фондов Гаража и V-A-C, которые можно читать в зале и брать домой, самая большая в Самаре коллекция зинов Александра Верёвкина, зины с документацией прошлых выставок и три дружелюбные кошки — Дым, Соя и Маугаля. Для аллергиков готов запас супрастина.
ХЗ «Старуха» – художественная зона бедной работы в подвальном помещении на проспекте Кирова, 180. Белый куб площадью 10м². Здесь действует вечный опен-колл, а для выставок принимают работы вне зависимости от качества проекта и бэкграунда художника. Выставки работают по воскресеньям и сменяются каждые две недели. Зритель выбирает способ оплаты — деньги (180 руб.) или время. Во втором случае подписывает договор, где обязуется прийти на выставку следующего художника, а в случае пропуска оплатить неустойку.
ХЗ «Старуха» – художественная зона бедной работы в подвальном помещении на проспекте Кирова, 180. Белый куб площадью 10м². Здесь действует вечный опен-колл, а для выставок принимают работы вне зависимости от качества проекта и бэкграунда художника. Выставки работают по воскресеньям и сменяются каждые две недели. Зритель выбирает способ оплаты — деньги (180 руб.) или время. Во втором случае подписывает договор, где обязуется прийти на выставку следующего художника, а в случае пропуска оплатить неустойку.
— Какие задачи ставите перед собой?
(Илья)
— Сделать культурную жизнь в Самаре более насыщенной для зрителей и художников. Создать пространство, в котором художники, в том числе неопытные, смогут делать проекты, а мы поможем их докрутить и реализовать. Для полноценного процесса художнику недостаточно коллективной выставки раз в год. Мы хотели что-то сделать вне центра, расширить географию событий в Самаре. Непонятно, работает ли эта задача, потому что приходит мало зрителей. Вчера был последний день выставки, которая шла всего четыре дня, и никто не пришёл.
— Сделать культурную жизнь в Самаре более насыщенной для зрителей и художников. Создать пространство, в котором художники, в том числе неопытные, смогут делать проекты, а мы поможем их докрутить и реализовать. Для полноценного процесса художнику недостаточно коллективной выставки раз в год. Мы хотели что-то сделать вне центра, расширить географию событий в Самаре. Непонятно, работает ли эта задача, потому что приходит мало зрителей. Вчера был последний день выставки, которая шла всего четыре дня, и никто не пришёл.
— Как думаете, в чём проблема?
(Илья)
— Спрашивают: «Почему вы так далеко?». В общих фразах о том, что неудобно приезжать, сказали человек пять.
(Снежана)
— С другой стороны, не раз говорили, что для тех, кто едет – это прям событие. Не проходная выставка, не по пути с прогулки зашли в галерею, а выбрали время, приехали сюда, посмотрели, пообщались, потом уехали.
— Спрашивают: «Почему вы так далеко?». В общих фразах о том, что неудобно приезжать, сказали человек пять.
(Снежана)
— С другой стороны, не раз говорили, что для тех, кто едет – это прям событие. Не проходная выставка, не по пути с прогулки зашли в галерею, а выбрали время, приехали сюда, посмотрели, пообщались, потом уехали.
— Как пришла идея сделать художественное пространство в собственной квартире?
(Снежана)
— Летом 2021 года у нас прошла перформативная выставка «Проект ДАП» в галерее «Виктория», и во время неё мы много думали, что хотим сами делать проекты. Как раз из комнаты съехала наша подруга, и появилось свободное пространство – почему бы его не покрасить и больше ничего не искать, чтобы делать своё?
(Илья)
— В это же время я с компаньоном как раз планировал проект. Подходящих под нашу концепцию мест в городе не было. Мысль Снежаны переплелась с нашей идеей, и в итоге мы сделали первую выставку из работ четырех художников. Так появилось пространство, и мы поняли, что его можно развивать. Первое полугодие стало экспериментальным: приходилось быстро искать художников, что-то делать и придумывать на ходу. В июне мы разработали план выставок и теперь знаем, что будем делать ближайшие полгода.
(Снежана)
— Летом 2021 года у нас прошла перформативная выставка «Проект ДАП» в галерее «Виктория», и во время неё мы много думали, что хотим сами делать проекты. Как раз из комнаты съехала наша подруга, и появилось свободное пространство – почему бы его не покрасить и больше ничего не искать, чтобы делать своё?
(Илья)
— В это же время я с компаньоном как раз планировал проект. Подходящих под нашу концепцию мест в городе не было. Мысль Снежаны переплелась с нашей идеей, и в итоге мы сделали первую выставку из работ четырех художников. Так появилось пространство, и мы поняли, что его можно развивать. Первое полугодие стало экспериментальным: приходилось быстро искать художников, что-то делать и придумывать на ходу. В июне мы разработали план выставок и теперь знаем, что будем делать ближайшие полгода.
— Что раньше было в комнате, где теперь «МИ»?
(Илья)
— Детская – в ней жили я и брат. Потом какое-то время комната пустовала, отец использовал её как склад для вещей. Какое-то время там жили наши друзья. В общем, мы особенно с этой комнатой не контактировали, большую часть времени она стояла закрытая.
(Снежана)
— У нас был выбор: родить ребёнка или создать пространство. Как видите, дети пока подождут.
— Детская – в ней жили я и брат. Потом какое-то время комната пустовала, отец использовал её как склад для вещей. Какое-то время там жили наши друзья. В общем, мы особенно с этой комнатой не контактировали, большую часть времени она стояла закрытая.
(Снежана)
— У нас был выбор: родить ребёнка или создать пространство. Как видите, дети пока подождут.
“
За полгода работы в «МИ» прошло восемь выставок: «Транзит», «366 дней ситуативного реализма» Олега Захаркина, «Александрийская библиотека» Сергея Баландина, «ВСТРЕЧА», две выставки зрителя в рамках проекта Ильи Михеева «Вы все уволены», «Самара-Тольятти. Они. Прекариат» Владимира Соломатина.
— Есть ли какой-то план развития, точка, в которую хотите прийти?
(Снежана)
— Я думаю, что однажды пространство само себя изживет. Не ставлю никаких точек и планов, но, возможно, мы поймём, что «МИ» – всё, и пойдём куда-то дальше. Сейчас нет такого ощущения, я чувствую, что будем существовать еще какое-то время.
(Илья)
— Спустя полгода после работы «МИ» появилась мысль открыть еще одно пространство на окраине. Это одна из стратегий развития: попытка сделать сеть самоорганизаций, снова не ограничиваясь центром. Поэтому в июне открыли филиал – художественную зону «Старуха». Тут вечный опен-колл и нет куратора: любой человек может подать заявку, а все работы, которые приходят, мы выставляем без отбора. Можно сказать, это тренировочная база для молодых художников, которые не могут попасть в институции.
— Я думаю, что однажды пространство само себя изживет. Не ставлю никаких точек и планов, но, возможно, мы поймём, что «МИ» – всё, и пойдём куда-то дальше. Сейчас нет такого ощущения, я чувствую, что будем существовать еще какое-то время.
(Илья)
— Спустя полгода после работы «МИ» появилась мысль открыть еще одно пространство на окраине. Это одна из стратегий развития: попытка сделать сеть самоорганизаций, снова не ограничиваясь центром. Поэтому в июне открыли филиал – художественную зону «Старуха». Тут вечный опен-колл и нет куратора: любой человек может подать заявку, а все работы, которые приходят, мы выставляем без отбора. Можно сказать, это тренировочная база для молодых художников, которые не могут попасть в институции.
— Как галерея в квартире влияет на повседневную жизнь?
(Снежана)
— С точки зрения пространства есть граница: вот «МИ» и вот наш дом. Всегда закрыты спальня и кухня, и никто не видит мест, где мы спим и едим. Даже внутри отношений мы чётко определяем: сейчас мы – муж и жена, а сейчас – куратор и сокуратор.
Изначально не было мысли, что выставки пойдут нон-стопом. Я коммуникабельная, для меня не было сложности, что к нам будет кто-то приходить, но ближе к июню чувствовала легкую усталость. Хоть это и классно, иногда хочется побыть дома. После отдыха в июле я снова хочу, чтобы приходили люди. Меня это не ограничивает, наоборот, нравится, что дома такая живая среда.
(Снежана)
— С точки зрения пространства есть граница: вот «МИ» и вот наш дом. Всегда закрыты спальня и кухня, и никто не видит мест, где мы спим и едим. Даже внутри отношений мы чётко определяем: сейчас мы – муж и жена, а сейчас – куратор и сокуратор.
Изначально не было мысли, что выставки пойдут нон-стопом. Я коммуникабельная, для меня не было сложности, что к нам будет кто-то приходить, но ближе к июню чувствовала легкую усталость. Хоть это и классно, иногда хочется побыть дома. После отдыха в июле я снова хочу, чтобы приходили люди. Меня это не ограничивает, наоборот, нравится, что дома такая живая среда.
(Илья)
— Я предполагал, что возникнет соединение личной и публичной жизни, но для меня в этом нет никакой проблемы. Проблема больше возникает для зрителя, который приходит не в традиционное пространство, а к нам домой. Это не повседневное действие – прийти на выставку к кому-то в квартиру. Это больше эстетика Советского Союза, когда была цензура, и все делали что-то такое в подвальных условиях, у себя дома.
— Я предполагал, что возникнет соединение личной и публичной жизни, но для меня в этом нет никакой проблемы. Проблема больше возникает для зрителя, который приходит не в традиционное пространство, а к нам домой. Это не повседневное действие – прийти на выставку к кому-то в квартиру. Это больше эстетика Советского Союза, когда была цензура, и все делали что-то такое в подвальных условиях, у себя дома.
— Что об этом думают ваши соседи?
(Снежана)
— Толпа в пятнадцать зрителей одновременно не заходит, поэтому никто этого не замечает. Когда мы повесили в подъезде афишу первой выставки, пришла бухгалтер из ТСЖ: что за нелегальная деятельность? Убирайте. Афишу на подъездной двери просто сорвали. Теперь вешаем только на свою. Соседка, с которой живём на одной площадке, говорит: мне всё равно – можете большую повесить и, вообще, здорово, что вы делаете. Скажете, когда открытие, я обувь уберу, чтобы место было.
(Илья)
— Тот факт, что она убирает обувь, для меня показывает все-таки закрытость: вот у вас всё пройдёт, и я обратно поставлю. Она от этого абстрагируется. Для ТСЖ, конечно, это что-то странное и это надо убрать. Наши соседи – постсоветские люди, а тут происходит деятельность, которая выходит за границы их традиций, поэтому негатив.
— Толпа в пятнадцать зрителей одновременно не заходит, поэтому никто этого не замечает. Когда мы повесили в подъезде афишу первой выставки, пришла бухгалтер из ТСЖ: что за нелегальная деятельность? Убирайте. Афишу на подъездной двери просто сорвали. Теперь вешаем только на свою. Соседка, с которой живём на одной площадке, говорит: мне всё равно – можете большую повесить и, вообще, здорово, что вы делаете. Скажете, когда открытие, я обувь уберу, чтобы место было.
(Илья)
— Тот факт, что она убирает обувь, для меня показывает все-таки закрытость: вот у вас всё пройдёт, и я обратно поставлю. Она от этого абстрагируется. Для ТСЖ, конечно, это что-то странное и это надо убрать. Наши соседи – постсоветские люди, а тут происходит деятельность, которая выходит за границы их традиций, поэтому негатив.
— Что входит в ваши задачи как кураторов, и как распределяете организаторские обязанности между собой?
(Илья)
— Разработать концепцию или найти художника, развить идею под проект и потом заниматься технической частью. Сформировать конкретный смысловой посыл, общий визуал, и потом: афиша, текст внешний и внутренний, текст для СМИ, посты в соцсети, сама экспозиция, монтаж.
(Снежана)
— …и уборка в квартире. Напоминать о выставках в соцсетях, писать и публиковать пост-релизы. Делать документацию, например, зины. Илья делает макеты, я техническую часть – распечатываю, скрепляю. В телеграм-чате отмечаем, что нужно сделать, кто за что отвечает, к какой дате задача должна быть выполнена. Монтаж и технические задачи делаем совместно: вместе закупаем, красим, развешиваем и т.д.
(Илья)
— Разработать концепцию или найти художника, развить идею под проект и потом заниматься технической частью. Сформировать конкретный смысловой посыл, общий визуал, и потом: афиша, текст внешний и внутренний, текст для СМИ, посты в соцсети, сама экспозиция, монтаж.
(Снежана)
— …и уборка в квартире. Напоминать о выставках в соцсетях, писать и публиковать пост-релизы. Делать документацию, например, зины. Илья делает макеты, я техническую часть – распечатываю, скрепляю. В телеграм-чате отмечаем, что нужно сделать, кто за что отвечает, к какой дате задача должна быть выполнена. Монтаж и технические задачи делаем совместно: вместе закупаем, красим, развешиваем и т.д.
— Сколько человек приходит в выходные?
(Илья)
— От пятнадцати до тридцати человек, довольно узкий круг тех, кому интересно современное искусство Самары. Мы не развиты медийно, чтобы про нас узнали даже 100-150 человек. Проходной зритель бывает редко. Волжский гедонизм никто не отменял, а любая выставка в центре собирает вдвое-втрое больше людей.
— От пятнадцати до тридцати человек, довольно узкий круг тех, кому интересно современное искусство Самары. Мы не развиты медийно, чтобы про нас узнали даже 100-150 человек. Проходной зритель бывает редко. Волжский гедонизм никто не отменял, а любая выставка в центре собирает вдвое-втрое больше людей.
- Самый сложный процесс«ВСТРЕЧА». На время выставки пространство превратили в круглосуточную галерею – зритель мог зарегистрироваться на сеанс практически в любое время. Не на каждый сеанс приходили люди, но мы были в состоянии готовности всё назначенное время. Тогда это была не квартира, а пространство, и мы понимали, что это даже не место, где мы можем поспать спокойно.*
- Самый сложный монтаж«Музей из людей. Я видел их всех». Для экспозиции отобрали кадры из 35 000 фотографий Петра Федоровича, сделанных на самарских выставках. Каждую из 280 фотокарточек крепили на четыре рулетика, которые крутили вручную из малярного скотча.*
- Самая посещаемая выставкаПервая выставка «Транзит» – на открытие пришло пятьдесят человек.*
читайте также