В конце 80-х в СМИ стали появляться материалы об инвалидах, в одном из них рассказывалось о слепоглухих. Это настолько потрясло меня, что я выучила пальцевую азбуку глухих и алфавит Брайля, чтобы иметь возможность общаться с такими людьми. Тогда у меня появилось несколько близких знакомых из числа «высокофункциональных слепоглухих», для которых ситуация с полным отсутствием системной помощи была наиболее трагичной. Мне хотелось делать что-то для них.

А ещё оказалось, что деятельность такого рода вступает в конфликт с личной жизнью, по этой причине я отошла от подобной деятельности на двадцать лет. В начале десятых я снова обратилась мыслями к той почти забытой истории. У меня умер муж, подрастала и стремилась к сепарации дочь. Вот тогда я подумала о том, что, не имея рядом никого, кто мог бы во мне нуждаться, набравшись жизненного опыта, могла бы попытаться сделать что-то по-настоящему эффективное для тех моих давних слепоглухих знакомых.

Поначалу мы ходили на прогулки, в кафе, потом стали придумывать досуговые мероприятия. К нам стали присоединяться другие, образовалась группа человек 15-20. Мы занимались рукоделием с моими подругами-художницами, подруга-режиссёр ставила театральные этюды и снимала их на видео, мы стали участвовать в ярмарках, и мне удавалось платить участникам нашего маленького досугового центра какие-то деньги. Там было много увлекательных событий. Меня эта деятельность по-настоящему увлекла.

Как учредители фонда мы остались вдвоем: я и Сергей Флейтин. Все эти годы Сергей рядом, его присутствие поддерживает и наполняет смыслом. Сережа тотально слепой и практически глухой. Но живет полной жизнью. У него есть семья, которую он содержит, интересная работа, много увлечений, среди которых на первом месте музыка. И еще у нас с Сергеем в анамнезе христианское обращение, ставшее одним из ключевых событий жизни. В каком-то смысле наш проект можно считать реализацией христианского призвания его основателей.

В 2015 году мы получили гранты от фонда «Со-единение», на которые реализовали целых три проекта. Ни за один из этих проектов не стыдно. Можно сказать, мы продолжаем их развивать до сих пор.

А еще мы начали проект «Мастерская» и в 2015 году мы арендовали квартиру, в которой начали развивать то, что теперь называется сопровождаемым проживанием людей с инвалидностью, и чему мы уделяем большое внимание.

То, что наш проект развился до нынешних масштабов – результат упорства, можно даже сказать, упрямства. Было много трудностей, прежде всего, финансовых. Но нам удалось их преодолеть. Для меня очевидно, что с Божьей помощью.

Когда мы начинали работать с глиной, я не понимала, куда это меня приведет. В те далекие (8 лет назад) времена было очевидно, что для людей с серьезными нарушениями зрения, вплоть до тотально слепых, лепка – наиболее доступный вид деятельности.

У одного из наших подопечных Миши Ильиных, кардинально изменился образ жизни после того, как он понял, что его руки могут быть полезны, что он может полноценно трудиться и зарабатывать. Так получается не у всех.

Поначалу в нашей маленькой мастерской работали только слепоглухие. Но мы не могли платить им полновесную зарплату, поэтому постепенно многие отсеялись.

Остались только энтузиасты и те, кто постепенно становился профессионалом, как Миша. Но в работе незрячих есть ограничения. Они могут заниматься только ручной лепкой. А чтобы делать большие партии изделий, выходить на корпоративных клиентов, необходимо владение технологией литья из жидкой глины.

Когда в нашу команду стали вливаться люди с ментальными и психическими нарушениями, мы смогли организовать литейный цех. А это повлекло за собой необходимость расширения площадей. Чтобы зарабатывать больше, нужно чтобы работало больше людей и было много пространства.

К нам ведь приходят те, кто не может найти работу на открытом рынке труда. Самые трудные. Они нуждаются в том, чтобы их сопровождали мастера и кураторы. Мало того, что нужно следить за правильностью выполнения работы, нужно ещё доводить изделие до товарного вида. Мы называем наши мастерские адаптивными, защищёнными. Здесь от работника не требуют больше, чем он способен сделать. Здесь мы стремимся формировать мотивацию, помогать налаживать общение с сотрудниками и наставниками. Главная проблема большинства наших подопечных не столько отсутствие трудовых навыков, сколько отсутствие навыков коммуникации.

Так что нам приходится поднимать огромный пласт задач. И то, что, при этом, удается обеспечивать больше 30% бюджета за счет реализации производимой продукции, можно считать в высшей степени значимым результатом.

Рост социальных проектов, связан, в том числе, с тем, что наши результаты видны широкой аудитории. И хотя мы живём не в самые простые времена, люди, которых заботит поддержка незащищённых слоев населения, облекаются решимостью проявлять социальную активность.

Разница между столицей и регионами, конечно, есть. В столице всё уже довольно далеко продвинулось, в том числе, в отношениях с властью. Администрация города обращает внимание на НКО, считает их важным ресурсом. Мы надеемся постепенно приходить к регулярному государственному финансированию нашей работы в качестве поставщиков социальных услуг. Но мне трудно советовать. Каждая история уникальна. Думаю, готовых рецептов здесь нет. И я всегда готова отвечать на вопросы, делиться опытом.

В августе 2021 года наш фонд запустил проект сопровождаемого проживания и мы взяли на сопровождение восемь девушек с выраженными интеллектуальными нарушениями. Арендовали две квартиры, каждая в пешей доступности от одной из мастерских, и организовали им нормальную жизнь в сопровождении соцработников 24/7. Девушки ходят на работу пять дней в неделю, сами моют посуду, застилают постели, делают уборку, готовят еду. По субботам и воскресеньям гуляют, занимаются домашним хозяйством, встречаются с друзьями-волонтерами.

Если бы не эта наша рискованная инициатива, они оказались бы в психоневрологических интернатах. А сейчас две Ани, Женя и Ира – в квартире на Обручева, две Лизы, Настя и Лена – в квартире на Коктебельской.

За год и мы, и девушки научились очень многому. Вся их жизнь — постоянная учеба, постоянное овладение новыми навыками. Мы надеемся, что, описав этот наш опыт методологически, сумеем добиться того, чтобы девушки получили квартиры от государства, и наш опыт стал бы стационарозамещающей технологией, предназначенной к тиражированию.

Наши мастерские рассчитаны на 120 рабочих мест. Сейчас мы хотели бы не столько расширять количество благополучателей, сколько углубляться в качественную составляющую работы. А это повышение устойчивости за счет роста производства, психологическое сопровождение, развитие сопровождаемого проживания.

Основные направления для нас сейчас это: керамика, кулинария, озеленение. Кроме этого, у нас производится мыло, свечи, текстильные изделия. Все эти направления работы ориентированы на монетизацию, чем нельзя не гордиться, учитывая, что больше 30% наших подопечных имеют очень тяжелые нарушения интеллекта.

В год через нашу мастерскую проходит до 300 человек. Кто-то приходит на экскурсию в рамках мероприятия по профессиональной ориентации. Постоянно приходят на работу до 100 человек. Нужно иметь в виду, что люди с психическими или сенсорными нарушениями помимо них имеют нарушения соматические. И это снижает их работоспособность. Поэтому ротация кадров для нас – в порядке вещей.

Сейчас в производстве 11 корпоративных заказов на общее количество около 15 тысяч изделий.

Социальные проекты – энергозатратны. Но у меня никогда не возникало мысли всё бросить.

Я, конечно, уставала и устаю. Но всё так удачно складывается, что когда я ослабеваю, мне на помощь приходят те, кто подхватывает эстафету. Сейчас я не одна. У нас – команда. В условиях нестабильного финансирования не избежать большой текучести кадров, но есть люди, которые уже много лет рядом. Я никогда не считала и не считаю ситуацию безнадежной. Верю в то, что наше дело правое, а значит, победа будет за нами.

Может, мы и не можем изменить весь мир и помочь всем, но даже если мы делаем счастливыми хотя бы несколько человек, ради этого стоит жить и работать, верно?

В нашей стране будут множиться такие мастерские, как наша, или похожие, или непохожие, но по сути выполняющие те же функции. До тех пор, пока будут люди, нуждающиеся в таких вот оазисах доступности.